Ядро, шрапнель, снаряд
Первая половина позапрошлого столетия стала завершающим этапом в развитии гладкостенной артиллерии; в это время не происходило никаких сколько-нибудь существенных изменений, если не считать изобретения шрапнели английским офицером Шрапнелем. В частности, полевая артиллерия русской армии долгое время состояла в основном из орудий системы 1805 года, иначе «аракчеевской» (выработана специальной комиссией под председательством графа Аракчеева). Сюда вошли 12-фунтовые (120мм) пушки «большой» и «малой пропорции», 6-фунтовые (95-мм) пушки, ½-пудовые (152мм) и ¼-пудовые (120-мм) единороги. Все это были гладкоствольные (гладкостенные) заряжаемые с дула орудия, отливавшиеся по преимуществу из медного сплава. Максимальная дальность стрельбы не превышала 2770 метров сплошным ядром и 1300 — гранатой, скорострельность — 1,5—2 выстрела в минуту.
Треть века спустя орудия системы 1838 года в целом сохранили прежние данные. Зато менялся боекомплект (брандкугели уступили место зажигательным гранатам, ближняя картечь — картечным гранатам), ввели новый прицел. До Крымской войны успели принять на вооружение еще 6-фунтовую пушку новой конструкции 1845 года и 12-фунтовую пушку с несколько улучшенными характеристиками.
Крымская война послужила своего рода водоразделом — вся отсталость этой артиллерийской техники сразу стала видна невооруженным взглядом. По эффективной дальности стрельбы полевая артиллерия уступала даже новому нарезному стрелковому оружию. Характерен большой расход картечных выстрелов во время обороны Севастополя — пехота противника подходила к позициям артиллерии нерасстроенной, и огонь по ней приходилось вести уже накоротке. Поэтому качественное обновление артиллерии стало одним из главных направлений реформ, проводившихся под руководством военного министра Д.А. Милютина. Попытки улучшить кучность стрельбы гладкостенной артиллерии необычными схемами вроде эксцентрических ядер или дискоидальных снарядов не дали ожидаемого результата. Лучшим решением могли быть винтовые нарезы, которые обеспечивали бы удлиненным снарядам вращение вокруг своей оси и, соответственно, устойчивость в полете.
Нарезная артиллерия
Штучно нарезные орудия делались еще в XVII веке, в том числе казнозарядные. Например, парадная 46-мм нарезная пищаль с винтовым (поршневым) затвором, изготовленная в московской Оружейной палате в 1661—1673 годах. У другой пушки, 25-мм гладкостенной, было некое подобие клинового затвора. В 1816 году в Баварии подполковник Рейхенбах предложил проект бронзового нарезного орудия для стрельбы продолговатыми снарядами, а 10 лет спустя майор Рейке уже стрелял из нарезной пушки железными снарядами со свинцовой оболочкой. Более важные и обширные опыты с нарезными орудиями, заряжаемыми с казенной части, провел в 1840—1850-е годы сардинский офицер Дж. Кавалли.
 4-фунтовая полевая пушка системы 1877 г., Россия. Калибр — 87 мм, длина ствола — 24,1 ка либра, дальность стрельбы гра натой — до 6470 м, шрапнелью (140—170 пуль) — до 3400 м. Лафет — с поздними железными колесами |
Французы, начав в 1848 году опыты с нарезными орудиями, через 10 лет приняли нарезное дульнозарядное орудие, снаряд которого был снабжен двумя рядами выступов, ведущих его по нарезам ствола.
Впервые нарезную артиллерию применили во время Итальянской войны 1859 года, когда она, использованная французами, продемонстрировала явные преимущества перед гладкостенной австрийской. Австрийцы в том же году ввели у себя похожую нарезную артиллерию, но во время войны 1866 года она оказалась слабее прусской нарезной — казнозарядной и более дальнобойной.
В Пруссии исследовать казнозарядные нарезные орудия стали в 1851 году, используя опыты шведского барона Варендорфа, который начал их в 1840-е годы под влиянием Кавалли. И в 1859 году приняли нарезные орудия и снаряды со свинцовой оболочкой для ведения снаряда по нарезам и обтюрации пороховых газов, то есть предотвращения их прорыва между снарядом и стенками ствола.
В том же году нарезные казнозарядные пушки Армстронга ввели у себя британцы. Стоит отметить, что для повышения прочности ствола при выстреле Армстронг использовал его скрепление кольцами, надетыми в нагретом состоянии (теорию скрепления стволов позже разовьет русский артиллерист Гадолин). Занятно, что затем британцы на время перешли на дульнозарядные нарезные орудия, которые вызывали у них больший интерес. Так, в 1850-е годы Витворт экспериментировал с полигональными орудиями (к этой идее вернутся много позже), Ланкастер — с эллиптическим каналом ствола.
Значительное влияние на развитие артиллерии оказала франко-прусская война 1870— 1871 годов. Французская полевая артиллерия имела бронзовые орудия Ла Гитта, прусская — стальные казнозарядные крупповские пушки с дальностью стрельбы 3500—4000 метров против 2800 метров у французских. Достигнутый пруссаками успех говорил сам за себя.
Казенная часть
В казнозарядной схеме нужны были такие сис темы запирания, которые бы обеспечивали быстрое заряжание и прочное запирание канала ствола на время выстрела; гонку среди разнообразных систем выигрывали клиновые и поршневые затворы. В 1860 году Клейнер предложил двойной клиновый затвор, оказавшийся слишком сложным и ненадежным. В 1865 году на пушках Круппа появился клиновый затвор, передняя поверхность которого была перпендикулярна оси канала ствола, а задняя наклонна к ней. При вдвигании затвора в поперечное гнездо казенника он прижимался к казенному срезу ствола.
 Граната для дульнозарядной нарезной пушки с ведущими выступами |
Во Франции Трель де Больё предложил поворотный затвор с прерывчатой винтовой поверхностью, которой соответствовали упоры в казенной части ствола. Так появился тип поршневого затвора, принятый сначала для морских, а затем и для других типов орудий.
При боевом заряде пороха в сгорающем картузе обтюрация (и обеспечение безопасности артиллеристов) была серьезнейшей проблемой. С крупповским клиновым затвором распространился обтюратор Бродуэлла в виде плотно пригнанных кольца в каморе ствола и плитки в затворе. Другой вариант кольца разработал Пиорковский («германское» кольцо). Французский поршневой затвор нес обтюратор Банга (Банжа) в виде пластической кольцевой прокладки, сжимаемой под давлением пороховых газов между стальными поверхностями и перекрывающей казенник. Такие обтюраторы сохранили свое значение и позже для крупнокалиберных орудий картузного заряжания.
Но в полевой артиллерии кардинальным решением проблемы стала металлическая гильза, прижимаемая давлением пороховых газов к стенкам зарядной каморы ствола. Когда с помощью металлической гильзы объединили снаряд, боевой пороховой заряд и капсюль, инициирующий боевой заряд, получили унитарный выстрел (патрон), ставший основой повышения скорострельности полевых пушек.
В российских пределах
В России в 1860 году еще успели принять на вооружение последнюю систему гладкоствольной артиллерии. Но уже в ходе Крымской войны начали делать винтовые нарезы в стволах 12-фунтовых медных пушек — временная мера, которая не могла дать заметного успеха. Тем не менее такой способ получения нарезных орудий понравился. В 1863 году на вооружение приняли дульнозарядную 4-фунтовую пушку, выполненную «по французской системе» — только медь заменили более прочной бронзой. Чугунную гранату цилиндро-стрельчатой формы с цинковыми выступами для нее разработал Н.В. Маиевский. Создали также картечную гранату и картечный выстрел. В небольшом количестве изготовили железные лафеты Безака. (Переход к таким лафетам, позволявшим повысить мощность орудий, начался в 1860-е годы в полевой артиллерии разных армий; деревянными оставляли только колеса.)
 Устройство лафета обр. 1895 г. систем Энгельгардта для полевой легкой пушки |
Казалось бы, русская армия «подтянула» свою артиллерию. Однако австро-датскопрусская война 1864 года и австро-прусская 1866 года показали, насколько артиллерия европейских государств (и прежде всего германская) опередила русскую.
Под руководством Н.В. Маиевского и А.В. Гадолина разработали 9- и 4-фунтовые (калибры соответственно 107 и 87 миллиметров) казнозарядные нарезные бронзовые полевые орудия с клиновым затвором системы Крейнера (позже его сменили на затвор Круппа), которые вошли в новую систему артиллерии, известную как «система 1867 года». Чугунные снаряды получили свинцовую оболочку. В 1868 году приняли железные лафеты А.А. Фишера. В.Ф. Петрушевский разработал новый трубчатый прицел. Удлиненные снаряды цилиндрооживальной формы были «сильнее» сферических снарядов гладкостенной артиллерии, но соответственно и тяжелее. Однако лучшая обтюрация пороховых газов, правильный полет и лучшая форма снарядов позволяли увеличить дальность стрельбы.
У нарезных орудий дальность стрельбы была почти втрое больше, чем у гладкостенных, а показатели меткости стрельбы нарезных орудий на дальности около километра были в пять раз лучше. Артиллеристы могли теперь поражать не только протяженные по фронту и в глубину, но и небольшие цели. С другой стороны, и саму артиллерию можно было эшелонировать в глубину. Но это требовало лучшего маневра огнем, а значит — еще большего увеличения дальности стрельбы (опыт франко-прусской войны). А увеличение дальности — это значительное увеличение давления пороховых газов в канале ствола, чего бронза не допускала. В России А.С. Лавров проделал большую работу по повышению прочности бронзовых орудий, полученную по его способу артиллерийскую бронзу за рубежом даже назвали сталебронзой. Но существенное увеличение дальности стрельбы и достижение при этом высокой живучести орудий мог дать только переход на литую сталь.
Стальная революция
«Век девятнадцатый — железный», — писал Александр Блок. И в самом деле, промышленная и технологическая революция XIX века прошла под знаменем быстрого развития металлургии железа, сталь и чугун превращались в основной материал во всех отраслях техники. И ни одна из них так не зависела от металлургии, как артиллерия. Опыты над стальными орудиями делались еще в конце XVIII — начале XIX века, но промышленность не была готова к производству железно-стальной артиллерии. Требовались новые технологии получения стали и обработки стальных заготовок. Это существенно подстегнуло развитие металлургической промышленности. На первые места вышли германские, британские и французские предприятия.
В 1847 году А. Крупп представил изготовленное на его заводе 3-фунтовое орудие из литой тигельной стали. В 1855 году Г. Бессемер запатентовал конверторный способ получения стали (кстати, металлургией Бессемер занялся именно в поисках материалов для новых орудий). В 1864 году появляется регенеративная печь П. Мартена. Высококачественная сталь из лабораторий выходит в массовое производство, в первую очередь — оружия.
В России наиболее удачный способ заводского производства литой тигельной стали предложил инженер П.М. Обухов. Его сталь, полученная в 1851 году на Юговском заводе, обладала такими важными качествами, как упругость и вязкость. В 1860 году на Златоустовском заводе он изготовил 12-фунтовую стальную пушку, которая выдержала на испытаниях 4000 выстрелов. В 1863 году Обухов совместно с Н.И. Путиловым основывают в Санкт-Петербурге сталелитейный завод. В 1868 году Путилов закладывает и собственный завод (в 1890-е годы здесь будут развернуты артиллерийские мастерские и создана «артиллерийско-техническая контора»). А пока с трудом налаживалось свое производство, военное ведомство вынуждено было обратиться к заказам на заводах Круппа. С 1861 по 1881 год на русских заводах для русской армии было изготовлено 2652 орудия различных систем, а на заводах Круппа — 2232. Не зря А. Крупп писал в 1864 году генералу Э.И. Тотлебену, что его фабрика «пользуется трудом семи тысяч рабочих, большинство из которых работает на Россию».
Как можно дальше
В русско-турецкую войну 1877—1878 годов русская армия вступила с системой 1867 года. Турецкая артиллерия имела в целом худшую подготовку, но лучшую материальную часть, включая стальные дальнобойные пушки. Кроме того, широкое использование в этой вой не укреплений поставило вопрос о полевом орудии, которое вело бы навесной огонь (по более крутой, нежели у полевых пушек, траектории) снарядом сильного фугасного действия.
Стальные стволы и затворы для новой системы русской артиллерии разработали у Круппа. В России свой вклад в работу внесли Маиевский, Гадолин и Энгельгардт. На вооружение русской армии поступает «система 1877 года», включившая в том числе 9-фунтовую батарейную пушку, 4-фунтовые легкую и горную пушки. У новых пушек были стволы с прогрессивной нарезкой (крутизна нарезов увеличивалась от казенной к дульной части ствола) и новые выстрелы. Сталь позволила увеличивать дальность стрельбы, увеличивая давление в канале ствола и длину ствола. Скажем, у полевых пушек системы 1838 года длина ствола составляла 16,5—17 калибров, системы 1877 года — 19,6—24 калибра. Начальная скорость снаряда 4-фунтовой (87-мм) пушки 1877 года увеличилась на 40% по сравнению с пушкой 1867 года (с 305 до 445 метров в секунду), дальность стрельбы — почти вдвое (с 3414 до 6470 метров). Систему 1877 года назвали «дальнобойной» — в 1870—1880-е годы «дальнобойная» артиллерия вводилась повсеместно. При этом снаряды также стали длиннее и «мощнее».
Нарезная, и уж тем более дальнобойная артиллерия потребовала заново решать баллистические задачи. Широкую известность приобрели труды по баллистике французского артиллериста Валье и итальянского Сиаччи. В России большую роль играли работы основателя русской научной школы баллистики профессора Михайловской артиллерийской академии Н.В. Маиевского (Михайловская академия стала одним из научных центров России) и его последователей П.М. Альбицкого, В.А. Пашкевича, Н.А. Забудского. Особую роль во внедрении математических методов в артиллерийскую науку сыграл академик П.Л. Чебышев.
Чему гореть и взрываться?
На протяжении шести веков с момента своего зарождения огнестрельное оружие держалось на применении дымного пороха. Им же наполняли гранаты и бомбы, его применяли в вышибных зарядах и т. д.
В России в середине XIX века порох производился на казенных Охтенском, Шосткинском, Казанском заводах. Их производительности уже не хватало для удовлетворения растущих потребностей (говорилось о расходе пороха в ходе обороны Севастополя). И тут приходилось обращаться к заказам за рубежом, например в Германии, или к финским заводчикам (Финляндия пользовалась в Российской империи значительной автономией). Ради увеличения поставок с 1876 года разрешили частное пороходелие.
 9-фунтовая батарейная пушка системы 1877 г., Россия. Калибр — 106,7 мм, длина ствола — 19,7 калибра, дальность стрельбы гранатой — до 5330 м, шрапнелью (171 пуля) — до 3200 м |
В артиллерии XIX века от дымного пороха получили, можно сказать, максимум возможного. С 1876 года началось изготовление медленно и более равномерно горящего пороха в виде призматических зерен, с 1884 года стали делать бурый крупнозернистый дымный порох вместо черного. Но недостатки дымного пороха преодолеть так и не удалось.
В 1880—1890-е годы наступает новая эра. Во всем мире велись интенсивные работы по созданию бездымного пороха, на смену механической смеси приходили органические химические соединения. Основные надежды возлагали на пироксилин. В 1845 году И.Ф. Шейнбейн в Швейцарии и А.А. Фадеев в России начали изучение возможностей использования пироксилина в военном деле. В 1868 году свой вариант пироксилинового пороха создал в Германии Шульце. Но неустойчивость пироксилина, его способность к самовоспламенению делали такие пороха слишком опасными.
Наконец, в 1886 году во Франции П. Вьель создал стабильный, однородный, медленно горящий пироксилиновый порох, привлекший внимание во всех странах. В 1889 году в Англии Абель и Дьюар получили нитроглицериновый порох.
В том же 1889 году специальная комиссия Главного артиллерийского управления занялась постановкой производства бездымного пороха на Охтенском заводе, и в 1890 году под руководством профессора Н.П. Федорова была выпущена первая партия пороха, который приняли в артиллерии в 1894 году. Большой вклад в создание бездымных порохов внесли великий русский химик Д.И. Менделеев и его ученики — И.М. Чельцов, П.П. Рубцов, С.Н. Вуколов. В 1891 году под руководством Менделеева был создан пироколлоидный порох.
Сила бездымного пироксилинового пороха в три раза выше, чем дымного. Сгорает бездымный порох медленнее и ровнее, соотношение между максимальным и средним давлениями газов в канале ствола куда меньше. Кривая давления пороховых газов в канале ствола более плавная, что позволяло удлинить стволы орудий, повысить начальные скорости снарядов и настильность траектории, а это давало и лучшую меткость стрельбы. Наибольшая дальность стрельбы, достигнутая вообще в тот период, была получена на стрельбах 1892 года в Германии из 24-сантиметровой пушки Круппа с длиной ствола 40 калибров — 20 226 метров. Но для полевых орудий это было недоступно — сочетание калибра и длины ствола здесь ограничивалось требованиями маневренности, особенно с учетом возможностей конной упряжки. Поэтому к концу XIX века для полевых пушек выбираются калибры около 3 дюймов (75—77 миллиметров), оказавшиеся оптимальными на добрые полстолетия. Новые пороха давали значительно меньший нагар и не образовывали облака густого дыма, что позволяло повысить боевую скорострельность не только отдельных орудий, но и батарей.
 2,5-дюймовая горная пушка, Россия, 1877 г. Калибр — 63,5 мм, длина ствола — 18,8 калибра, дальность стрельбы гранатой — до 3200 м, шрапнелью (88 пуль) — до 2347 м |
Пока в России ставилось производство бездымного пороха, приходилось закупать его во Франции. Российская текстильная промышленность просто не могла снабдить пороходелов необходимым количеством хлопчатобумажных концов, их даже приходилось закупать в Англии. К концу века отечественные заводы вышли на требуемый уровень производства. Основными поставщиками порохов для полевой артиллерии стали Охтенский и Казанский заводы. Правда, сами заявленные потребности были сильно занижены, но это стало понятно много позже.
Что касается разрывных зарядов бомб и гранат, то здесь дымный порох заменили другие продукты органической химии — сильнодействующие бризантные (дробящие) взрывчатые вещества. Еще в 1854 году Н.Н. Зинин предложил использовать нитроглицерин для снаряжения снарядов. Опыты с таким снаряжением провел В.Ф. Петрушевский. В 1869 году испытали стрельбой снаряды, снаряженные динамитом Нобеля. Результат был неудачным, как и испытания в 1886—1887 годах динамита Грейдона. Чувствительность динамита и нитроглицерина к сотрясениям не допускала такого их применения (американский флот из-за этого в 1880-е годы даже экспериментировал с пневматическими динамитными пушками Залинского). В 1890 году на вооружение в России приняли снаряды, снаряженные прессованным пироксилином. В 1889 году штабс-капитан С.В. Панпушко начал опыты снаряжения снарядов мелинитом (он же пикриновая кислота, тринитрофенол) — взрывчатым веществом, полученным французом Э. Тюрпеном. После гибели Панпушко при взрыве по заданию ГАУ опыты возобновил штабс-капитан П.О. Гельфрейх. Снаряды для полевых орудий, снаряженные по его способу, были испытаны Комиссией по применению взрывчатых веществ. В 1895 году мелинитовые фугасные гранаты ввели только для крепостной и осадной артиллерии. Полевая же артиллерия до начала XX века снарядов с сильнодействующими взрывчатыми веществами не получила, чему был ряд причин, включая технологические проблемы.
Стоит заметить, что новые взрывчатые вещества по привычке некоторое время еще именовали порохами — это относилось как к метательным веществам (за которыми так и осталось название «пороха»), так и к бризантным («пикриновый порох», «динамитный порох»), и инициирующим (капсюльные составы именовали «ударным порохом»). Тут самое время перейти к разговору о боеприпасах полевой артиллерии.
Прощайте, ядра
В середине XIX века на вооружении полевой артиллерии имелось несколько типов снарядов. В последний период господства гладкостенной артиллерии сплошные ядра забывались, орудия вели огонь бомбами, гранатами, картечью. Первые представляли собой фугасные снаряды, различавшиеся только весом — снаряды до пуда именовались гранатами, более пуда — бомбами. Картечные выстрелы, начиненные круглыми пулями, служили для борьбы с живой силой накоротке. С развитием артиллерии в XIX веке от картечи постепенно отказывались (позже к ней пришлось вернуться), зато рос интерес к шрапнели. В 1803 году британский полковник Шрапнель дополнил круглыми пулями пороховой заряд пустотелого снаряда и снабдил его запальной трубкой, надеясь устанавливать время подрыва.
В конце 1870-х годов в России начали массово изготавливать диафрагменную шрапнель, разработанную В.Н. Шкларевичем. Если при взрыве шрапнели с центральной каморой пули разлетались в стороны, то диафрагма выталкивала пули вперед, и они разлетались в переделах конуса — получался картечный выстрел, но на расстоянии.
 75-мм пушка Mle 1897 г., Франция. Длина ствола — 36 калибров, масса орудия — 1160 кг, дальность стрельбы шрапнелью — до 8500 м |
В системе артиллерии 1877 года снаряды удлинили, увеличив массу разрывного заряда в гранатах и количество пуль в шрапнелях. Кроме того, увеличивалась поперечная нагрузка снаряда — отношение массы снаряда к площади наибольшего поперечного сечения, а это уменьшало падение скорости под действием сопротивления воздуха, что способствовало дальнобойности и увеличению настильности траектории. Менялись и части, ведущие снаряд по нарезам. Свинцовую оболочку, которую при увеличившемся давлении пороховых газов в канале ствола просто срывало бы, сменили два ведущих медных пояска. В 1880-е годы установили, что достаточно одного ведущего медного пояска у донной части снаряда и центрирующего утолщения самого корпуса снаряда ближе к головной его части — это сочетание сохранилось до наших дней.
К 9-фунтовым пушкам приняли двустенную (кольцевую) гранату полковника Бабушкина: в корпусе гранаты помещался набор зубчатых колец, то есть речь шла о снаряде с полуготовыми осколками. Правда, введение стальной гранаты, корпус которой дробился на осколки более равномерно, чем чугунной, решило вопрос осколочного действия проще.
Производство снарядов в России велось в основном на казенных заводах. Возросшие потребности в них заставили в 1880-е годы обратиться к частным предприятиям. Предполагалось, что конкуренция позволит снизить цены на снаряды. Но частные общества просто заключили соглашение и удерживали высокие цены, так что за снаряды казна переплачивала 2—3 миллиона рублей в год.
Быстро менялись и взрыватели, и трубки артиллерийских снарядов. Более правильный полет удлиненных снарядов нарезной артиллерии обеспечивал трубкам более надежное срабатывание. В 1863 году для гранат нарезных пушек приняли ударную трубку полковника Михайловского с инерционным ударником (в 1884 году — более надежную ударную трубку подполковника Филимонова). Для шрапнелей сменилось несколько типов дистанционных трубок. Успешно разрешить проблему дистанционной трубки удалось, лишь применив дистанционное кольцо. В зависимости от установки трубки огонь передавался пороховой петарде (а от нее — разрывному заряду снаряда) после выгорания определенного участка кольца. В русской артиллерии трубка с дистанционным кольцом была принята в 1873 году. Однако в 1880-е годы ее пришлось заменить более надежными трубками по образцу крупповских, к тому же 12-секундными, в соответствии с увеличением дальности стрельбы пушек системы 1877 года (хотя войсковые артиллеристы просили трубки на большие дальности). Введение бризантных взрывчатых веществ потребовало дополнить трубки капсюлями-детонаторами — новые взрывчатые вещества были малочувствительны к лучу огня и инициировались детонацией. В России в связи с разработкой скорострельной полевой пушки появилась 22-секундная дистанционная трубка двойного действия. Она допускала установки «на удар» (подрыв при ударе о преграду) или на «шрапнель» (с установкой времени подрыва).
Стрельба без откатов
Новые условия боевых действий требовали усиления артиллерии, а это предполагало увеличение не только дальности стрельбы и «силы» снарядов, но и боевой скорострельности. Между тем до последнего десятилетия XIX века скорострельными пушками называли разве что многоствольные картечницы вроде 10,67-мм картечниц Гатлинга-Горлова или Гатлинга-Барановского, состоявших в 1870-е годы на вооружении русской артиллерии.
 6-дюймовая полевая мортира обр. 1885 г., Россия. Калибр — 152 мм, масса орудия — 1180 кг, масса бомбы — 27,4—34 кг, дальность стрельбы бомбой — до 4480—3700 м, шрапнелью — до 3700 м. Лафет — с поздними железными колесами |
Казнозарядная схема и стволы из литой стали вполне допускали это, но требовалось еще и устранить откат орудия после выстрела, который достигал 3—5 метров. Расчету приходилось накатывать и снова наводить орудие. В 1880-е годы проектировались различные лафеты, уменьшавшие откат. А.П. Энгельгардт ввел упругую связь между ходом и станком лафета и сошник, бороздивший грунт. Затем появились лафеты с сошником, зарывавшимся в грунт и связанным с лафетом через пружину или буфер (Энгельгардт, Арисака, Крупп, Виккерс). Такие лафеты относили к системам ускоренной стрельбы. Правда, при выстреле орудие подпрыгивало.
Введение унитарных патронов и бездымных порохов сделало качественное увеличение скорострельности реальным делом. Путь к этому указал В.С. Барановский, опередив свое время на четверть века. Еще в 1872 году он разработал орудие, сочетавшее стальной ствол, унитарный патрон с металлической гильзой, поршневой затвор с ударным механизмом, противооткатные устройства, поглощавшие часть энергии отдачи, винтовой механизм горизонтальной наводки, механизм вертикальной наводки, оптический прицел. В 1877 году его 2,5-дюймовые пушки приняли Военное и Морское ведомства. Система требовала доработки, но гибель Барановского при испытаниях орудия в 1879 году прервала работы. В 1890-е годы конструкторы вернулись к заложенным Барановским принципам «упругого лафета», разделив лафет на станок и люльку, соединявшую станок со стволом через противооткатные приспособления (тормоз отката и накатник).
Большое влияние на развитие полевой артиллерии оказало принятие во Франции в 1897 году 75-мм полевой пушки системы Депора, имевшей длину ствола 36 калибров и замечательно высокую скорострельность — до 14—16 выстрелов в минуту. Длинный откат, противооткатные устройства с гидропневматическим тормозом отката, быстродействующий эксцентрический затвор, прицельные приспособления с независимой линией прицеливания — все это делало французскую пушку выдающимся орудием своего времени.
В России же в 1893 году утвердили замену 4-фунтовых орудий с клиновым затвором орудиями с поршневым затвором (поршневые пушки). «87-мм легкая пушка обр. 1895 г.» по-прежнему имела раздельное заряжание, баллистические свойства ее не изменились. Но лафет Энгельгардта с зарывающимся сошником и буфером несколько увеличил скорострельность.
В канун Нового века
В 1892—1894 годах в России испытали несколько скорострельных пушек патронного заряжания — 61- и 75-мм Норденфельда, 60- и 80-мм Грюзона и 75-мм Сен-Шамона. В 1896 году была испытана 76-мм пушка Александровского завода. И в конце того же 1896 года ГАУ разработало тактико-технические требования к полевой скорострельной пушке с упругим лафетом и патронным заряжанием.
В конкурсе приняли участие четыре отечественных завода (Обуховский, Александровский, Путиловский, Металлический) и четыре зарубежные фирмы («Крупп», «Шнейдер», «Гочкис», «Сен-Шамон»). В 1900 году было представлено к испытаниям девять систем. По результатам испытаний первое место отдали пушке Путиловского завода. Пушка имела скрепленный кожухом ствол длиной в 31 калибр, быстродействующий поршневой затвор, дуговой прицел. Важно было и наличие угломера — уже практиковавшаяся русскими артиллеристами стрельба с закрытых позиций получила «инструментальную» поддержку. Разработанный А.П. Энгельгардтом лафет имел противооткатные устройства (гидравлический тормоз отката и каучуковый накатник) в станинах. Боевая скорострельность — 10 выстрелов в минуту. Орудие получило обозначение — «трехдюймовая полевая скорострельная пушка обр. 1900 г.».
В том же 1900 году скорострельная пушка получила боевое крещение — одну батарею направили в Китай на подавление боксерского восстания. XX век русская полевая артиллерия встречала в боях.
 3-дюймовая (76-мм) скорострельная полевая пушка обр. 1900 г., Россия. Калибр — 76 мм, длина ствола — 31 калибр, масса орудия в боевом положении — 996 кг, дальность стрельбы шрапнелью (260 пуль) — до 5100— 5500 м, гранатой — до 8500 м |
При том, что скорострельная пушка являлась современной, она не была лишена недостатков — прежде всего в конструкции лафета. Тем временем представители иностранных фирм потребовали повторных испытаний доработанных систем. Лучшим снова оказался существенно доработанный образец Путиловского завода. Появилась «трехдюймовая пушка обр. 1902 г.» с откатом по оси ствола. К производству новой пушки подключили Путиловский, Обуховский, Петербургский (сов местно с Пермским) заводы. «Трехдюймовка», разработанная в «артиллерийской конторе» Путиловского завода Л.А. Бишлягером, К.М. Соколовским, К.И. Липницким, оказалась одним из лучших полевых орудий начала XX века. Русская полевая артиллерия совершила важный технический прорыв, выйдя в число передовых.
Но были в новом артиллерийском комплексе и недостатки, исправлять которые начали уже на основании кровавого опыта русско-японской войны. И главным среди них была идея единого снаряда, пришедшая из Франции. Скорострельность, высокие скорости снарядов, а отсюда — настильность траектории — новые дистанционные трубки породили иллюзию, что все задачи, стоящие перед полевой артиллерией, можно решить одним типом орудия и одним типом снаряда, упростив заготовление орудий и боеприпасов, снабжение армии, обучение и применение в бою. Речь шла о сочетании скорострельной полевой пушки и шрапнели. Это отвечало теориям скоротечной маневренной войны с боевыми столкновениями на равнинах и открытыми целями в виде плотных пехотных цепей, но никак не отвечало войнам, которые разразятся вскоре.
Кроме того, русская шрапнель снабжалась 22-секундной трубкой, ограничивавшей дальность стрельбы из полевой пушки 5100—5500 метрами, в то время как ее отличная баллистика позволяла вести огонь на дальностях в полтора раза больших.
Переход от гладкостенных орудий к нарезным, от дульнозарядных к казнозарядным, от бронзовых к стальным, введение упругих лафетов, бездымного пороха, стальных снарядов, бризантных взрывчатых веществ, надежных дистанционных и ударных трубок, металлических гильз, новых прицелов — эти революционные изменения вместились в полстолетия, качественно изменив и саму артиллерию, и военное дело в целом.
Русская полевая артиллерия входила в XX век не только с самой современной 3-дюймовой полевой пушкой. Еще в 1885 году на вооружение приняли 6-дюймовую (152-мм) полевую мортиру системы Круппа на лафете А.П. Энгельгардта. Это было важным этапом в развитии полевой артиллерии, все значение которого, несмотря на устарелость самой мортиры, оценили уже во время русско-японской войны 1904—1905 годов. По два калибра и два типа орудий имелись и в полевой артиллерии других армий. Так, в германской армии 7,7-см полевая пушка 1896 года дополнялась 10,5-см полевой гаубицей того же года, в британской 76-мм (15-фунтовая) пушка 1896 года — 127-мм (5-дюймовой) гаубицей 1897 года. Свои достоинства и недостатки новая система артиллерийского вооружения проявит очень скоро.
Семен Федосеев Иллюстрации Михаила Дмитриева
